Трубчевский стоматолог А. А. Цыганков рассказал о своем афганском прошлом

С потускневших и поистрепавшихся за давностью лет фотографий белозубо улыбаются мальчишки в военной форме, смуглые от палящего афганского солнца – на фоне пыльных гор и ущелий, на броне БМП, у горной реки, на привале… Чужие черно-белые воспоминания надломленной войной юности. Те из них, что вернулись домой, возмужали, обзавелись, семьями, профессиями, сединой. Они рассказывают сейчас о тех днях не очень охотно, не слишком вдаваясь в подробности. Осторожно задаешь вопросы, и невольно закрадывается в душу сомнение: есть ли у журналиста моральное право тревожить обожженные Афганом души, расспрашивая о былом?

– Афганская страница истории нашей страны – несомненно, трагическая, – говорит один из них – А. А. ЦЫГАНКОВ – 18-летним юношей прошедший испытание Афганистаном, ветеран, инвалид Афганской войны, вот уже почти три десятка лет занимающий ответственный пост заведующего стоматологическим отделением Трубчевской ЦРБ. – Я сейчас не буду рассуждать о причинах, целях, результатах ввода советских войск в Афганистан в 1979 году. Одно я знаю твердо: свой интернациональный долг, приказ, который мы получили от Родины, я и многие тысячи моих боевых товарищей выполняли честно, не прячась за спины других, не пачкая душу трусостью. И я убежден, что, как бы ни было порой больно об этом вспоминать, нам, прошедшим сквозь ад войны, нужно рассказывать об этом молодому поколению, давать ему верные ориентиры, учить мужеству, верности долгу, безоговорочной любви к Отчизне. Этому ведь тоже нужно учить. С детства. А особенно важно все это сейчас, когда наши ребята ведут спецоперацию на Ук­раине. Потому я никогда не отказываюсь, когда меня просят выступить перед школьниками, студентами. Активно занимаюсь общественно-патриотической работой. Вот в преддверии памятной даты России – Дня воина-интернационалиста – 14 февраля пойду на встречу с ребятами из политехникума, 15-го приму участие в патриотическом мероприятии в музее.
Трубчевск и юное по­коление его жителей для Алексея Алексеевича не чужие. Он и сам когда-то был таким же трубчевским студентом, а родился и провел детские годы в Макарзно.

Алексей – младший ребенок в многодетной, крестьянской (как, гордясь своими трудолюбивыми предками, часто повторяет он) семье: четыре старших брата, сестра и он – младший. Глава большого семейства Цыганковых, участник Великой Отечественной войны, прошедший ее всю и вернувшийся в родную деревню без ноги, работал в колхозе бухгалтером. Мать занималась детьми и хозяйством. Хорошая, крепкая, честная, трудолюбивая семья, где фронтовик-отец своим примером и наставлениями учил сыновей и дочь любить Родину, стремиться быть полезными ей, ставить перед собой высокие цели и, преодолевая все препятствия, смело и упорно идти к ним.
– Отец и братья всегда были примерами для меня, – вспоминает А. А. Цыганков. – Братья один за другим окончили сельскую школу, затем – Трубчевское СПТУ, отслужили в армии, а потом, каждый выбрав для себя «свой профиль», поступили и окончили вузы. Особенно я всегда хотел быть похожим на брата Петра, прислушивался (прислушиваюсь и сейчас) к его мнению. Потому, окончив начальную школу в родной деревне, среднюю – в Филипповичах и СПТУ – в Трубчевске (по специальности «Электрик по обслуживанию сельхозоборудования с правами шофера»), отправился отдавать свой сыновий долг Отчизне – в армию.
Отучившись в далекой от родной земли Алма-Ате на «ра­диста, радиотелеграфиста и связиста», Алексей год служил в погранвойсках на китайской границе. Простой паренек из трубчевской деревни стал пограничником заставы в высокогорье. «Тянь-Шань, Па­мир, Алайская долина», – вспоминает службу «погранцом» наш собеседник. Верный воспитанию отца, служил он добросовестно. Поэтому, когда в 1982 году, уже в должности старшего пограннаряда, подал рапорт о переводе «в Афганистан», руководство не сразу отпустило сметливого и ответственного па­ренька. Но Алексей добился своего.
– Я знал, что в Афгане в то время уже два года шла война, там сражались мои соотечественники, я был уверен, что мое место – рядом с ними, – отвечает на вопрос о том, почему он принял такое рискованное решение, Алексей Алексеевич. – А еще, как это свойственно молодости, хотелось испытать себя на крепость, понять, чего я стою в этой жизни.
Испытания на крепость начались практически сразу. Пройдя небольшое «обучение», рядовой Цыганков в составе резервной моторизованной маневренной группы начальника погранвойск, составленной из «старослужащих» (прослуживших к тому времени 1-1,5 года на границе) пограничников застав, зашел в Афганистан.
– Только зашли, пересекли границу через Андхой, сразу же приняли первый бой: колонну обстреляли. Хоть я и был к тому моменту уже подготовленным, опытным по-граничником – на погранзаставе мы не расставались с автоматами, что называется, и ели, и спали с ними, – но первый обстрел был неожиданным и страшным. Мы сумели отстреляться, никто не пострадал, все были под броней. Потом вспоминали, шутили над своим испугом.
Их мотоманевренная группа выполняла немало боевых задач, сражалась много, эффективно. Первые четыре месяца у бойцов даже не было своей базы: «знали только окопы и броню, где какая-то заварушка, нас – туда. Постоянно участвовали в военных операциях. Изъездили весь север, северо-запад Афганистана».
– За всю службу до последнего боя у нас не было потерь, – вспоминает А. А. Цыганков. – Хоть смерть часто и дышала в затылок. До того боя, ставшего для меня последним…
Срок срочной службы ребят тогда уже близился к концу. В начале ноября некоторые бойцы, в числе которых – и Алексей Алексеевич, должны были демобилизоваться, но на некоторое время задержались «в строю», чтобы передать опыт новичкам – ввести в курс дела молодых ребят, пришедших на их место. Третьего ноября колонна боевой техники: два БТРа, два БМП, – отправившись на очередное задание, попала в засаду.
– Накрапывал мелкий дождь, и люк машины был немного приоткрыт, а мы не сидели на ее броне. Быть может, это помешало нам раньше увидеть засаду, а может быть, и наоборот, спасло наши жизни. Из гранатомета по БМП было 12 выстрелов, она вся была изрешечена, горела несколько раз. Выскакивали, гасили. Механика-водителя сразу же прошило насквозь струей из гранатомета – в живот, но он успел переключить скорость на нейтральную, не заглушая мотор, что впоследствии очень помогло экипажу при отходе с места столкновения. Из пяти единиц нашего экипажа: командир, наводчик, механик-водитель и два десантника (Алексей Алексеевич был десантником) – командиру оторвало руку, наводчику струей прошило ногу, механик-водитель по­лучил смертельное ранение, всех посекло осколками – боль, кровь, шок. Защищались, как могли, тушили ма­шину, останавливали кровь себе и раненым товарищам… Я лежал под гусеницей, отстреливался из пулемета, когда снайпер попал мне в ногу.
Позже разведка доложила, что своими умелыми действиями мотоманевренная группа сумела расстроить все планы неприятеля: у тех был задуман подрыв части газопровода, проложенного по реке, чтобы уничтожить всю колонну, которая должна была переправляться через руку по узкому мосту, но машины разошлись в цепь, а наводчик БМП «поработал» по реке, спровоцировав неприятеля на преждевременное нападение. А начав отстреливаться и сражаться, наши бойцы вывели из строя и «адскую машину» для подрыва газопровода, и «духа», который должен был ее активизировать.
Раненый экипаж опытных пограничников сумел сам выйти из-под обстрела: «закинули раненых в машину и на холостом ходу, в истерзанной БМП с перебитым трубопроводом, задним ходом, потихоньку, ушли на километр назад» – ближе ко второй машине пехоты, которую тоже подбили. А там на помощь пришли два БТРа, эвакуировали экипажи на базу мотоманевренной группы.
Спасал на базе, оборудованной на руинах «байского дома», раненых бойцов стоматолог-хирург – военврач, майор, приехавший туда проводить санацию зубов военнослужащих. Провел первичную хирургическую обработку, перевязал сосуды, наложил повязки. Затем на вертолете: сначала – в Керкинскую районную больницу (в приграничном городке Туркменистана), потом – в госпиталь Ашхабада. Там А. А. Цыганков встретил новый, 1984 год, а после выписки и демобилизации отправился – «с костыликом», наградами, среди которых – медаль «За отвагу», дорогие его сердцу медаль «От благодарного афганского народа» и значок «Воин-интернационалист», – до­мой. ­«У отца – сурового ветерана Великой Отечественной – дрожали губы, мама плакала, обнимала. Хоть и на костылях, но главное – живой, вернулся».
И полетела жизнь «гражданская». В течение следующего года – работа в сельской библиотеке, залечивание «ран физических и духовных» (ногу, которая после ранения не сгибалась, Алексей через страшную боль и постоянные тренировки сумел впоследствии практически восстановить), серьезная подготовка к поступлению в институт.
Целью своей Алексей избрал медицину – хирургию-стоматологию. Очень уж врезались в душу воспоминания о том военвраче, стоматологе-хирурге, спасавшем покалеченных ребят в Афгане. Свою роль в выборе будущего жизненного пути сыграла и поездка с двоюродным братом, студентом-медиком Смоленского мед­института, в его «альма-матер». Неутомимо и упрямо идя к заветной мечте, Алексей преодолел немало препятствий: трудолюбиво освежал в памяти потускневшие от времени школьные знания, у известного смоленского хирурга Емельянова, участника Великой Отечественной войны, на прием к которому он смело отправился сам, безо всяких рекомендаций, получил справку-заключение о том, что покалеченная нога не помешает ему освоить профессию хи­рурга. А, кроме того, неутомимо и постоянно работал над собой, преодолевая «аф­ганский синдром», как его называли в те годы во всем мире (посттравматическое стрессовое расстройство, закономерно возникавшее у большинства «афганцев» в результате психотравмирующих ситуаций, участниками которых они были на войне).
Не каждый пришедший из Афганистана ветеран смог отыскать свое место, суметь утвердиться в жизни, «встроиться» в окружающую действительность, восстановить систему ценностей. Алексей Алексеевич признается, что в этом не­простом «вживлении» в подзабытую мирную жизнь, кроме семьи, ему очень помогла будущая жена, а в то время – любимая девушка Лидия. Молодые люди были знакомы с детства: окна родительских домов «смотрели друг на друга». Дружили еще до армии, девушка ждала Алексея домой. А потом стала для него безусловной поддержкой, мудрой советчицей, а чуть позже – и второй половинкой, подарившей ему сына и дочь.
– Не побоялась выйти замуж за инвалида, каким я был, вернувшись с Афганской войны, – с гордостью говорит он. – Она училась тогда в брянском медучилище №2, помогала готовиться мне, привозила специальную литературу.
А. А. Цыганков с первого раза поступил в медвуз и с хорошими результатами, пробыв все время учебы бессменным старостой курса («а тут уж не будешь учиться на троечки, надо соответствовать»), активным общественником, «персональным пенсионером», окончил Смоленский медицинский институт. Из предложенных на выбор мест будущей работы: Калининград, Москва, Питер, Мурманск, Дальний Восток – попросился на малую родину, в маленький, районный, но такой родной и дорогой ему Трубчевск. Три года отработав в стоматологической поликлинике (год – в интернатуре и два – на приеме), вновь отправился грызть гранит науки в Смоленский мединститут. Алексей Алексеевич вспоминает:
– Сказал жене: хочу не просто быть стоматологом, а челюстно-лицевым хирургом, настоящим профессионалом, как тот военврач, что спасал меня в Афгане. И отправился в ординатуру. Это был 92-й год – трудный, голодный, в стране – раздрай и неразбериха. И снова Смоленский мединститут, только уже кафедра хирургической стоматологии, ординатура. Ежедневные операции: травмы, онкология и прочее, прочее, – того багажа знаний и опыта, который я получил за два года ординатуры, пожалуй, нигде мне было бы не отыскать.
В нынешнем году исполняется тридцать лет, как Алексей Алексеевич работает в нашей ЦРБ заведующим стоматологическим отделением. Вместе с женой Лидией Николаевной вырастил сына, который пошел по стопам отца – освоил ортопедическую и терапевтическую стоматологию, работает по специальности в Брянске, – и дочь, которая, окончив переводческий фа­культет МГЛУ им. М. Тореза, живет и работает в Москве.
Жизнь прошедшего сквозь жар и боль Афгана Алексея Алексеевича сложилась удачно благодаря, в первую очередь, его собственной силе воли и духа, трудолюбию, настойчивости. А может быть, и благодаря той закалке, которую он получил на трудных дорогах Афгана. Память о них и через столько лет не отпускает бывшего воина-интернационалиста.
15 февраля, когда в России чествуют соотечественников, выполнявших и вы­полняющих свой интернациональный долг за пределами родной страны, – тех, кто вернулся, и тех, кто погиб, – для него не просто памятная дата. Это возможность сквозь призму прошлого показать нынешним мальчишкам, поколению, которое придет на смену нынешнему, как нужно любить Родину, быть верным присяге и собственной чести, с до­сто­инством нести звание российского воина-интернационалиста – «воина, – как говорит А. А. Цыганков, – несущего свет, справедливость, освобождение».

О. АНЦИФЕРОВА.

Фото автора и из архива А. Цыганкова.

 

Если вы заметили опечатку, выделите ее в тексте и нажмите сочетание клавиш Ctrl+Enter. В открывшемся окне нажмите "Отправить" и мы в самое ближайшее время исправим замеченную вами опечатку.