Но впереди была война…
(Продолжение. Начало – в №№18, 19 от 7, 14 мая 2021 года).
(По воспоминаниям Н. В. Кузнецовой, записанным ее дочерью – Г. А. Осиповой)
Немцы и полицаи хозяйничали. Молодых женщин и девушек обозом отправили, как говорили, в Германию. В следующий раз в числе угоняемых оказался и Миша. От такого потрясения мне тогда не хотелось жить, но моя помощь была нужна младшим сестренкам, и я постаралась взять себя в руки. В тот момент я вспомнила, что с начала войны я ни разу не пела, а очень любила, особенно. когда крутили отцовские пластинки с записями Лидии Руслановой и Анастасии Вяльцевой. Теперь же наш удел – продолжать ходить побираться и плакать на могилке мамы.
Однажды ночью через несколько дней кто-то постучал в окно. Оказалось – то был сбежавший брат. От такой радостной неожиданности меня трясло. Долго пришлось ему скрываться, даже от местных жителей, которые к нам заходили. Одна женщина временами присылала к нам сына. Никита приходил с миской варева и говорил: «Это вам. Я очень люблю такую кислую похлебку!» Приходили другие дети и взрослые. Их интерес и внимание к нам отвлекали от всех обстоятельств.
Жаждущие чужого горя завоеватели лишили и этого. Бегущие, навоевавшиеся захватчики сожгли деревню полностью. Говорили, даже с людьми, которые от бессилия не смогли спрятаться. Снова улица стала для нас домом.
Вскоре, вслед за отступающими, показались наши освободители. Быстроходные танки шли по полям, а по дороге вдоль сожженной деревни проезжали машины с грузом. Видели и машины с рельсами даже над кабиной. Сказали, что это «катюши». Мы поняли: от них летели огненные стрелы в сторону врагов, которые, грохоча своей техникой, спешно отступали, ожесточенно крича. Мы прятались тогда в ямке для хранения картошки, в конце огорода, и были готовы погибнуть, лишь бы закончились наши страдания. Слава легендарным «катюшам»! Не всем детям военного времени довелось видеть их мощь на линии фронта. Мы были горды этим!
Проходившие военные делали кратковременные остановки, разговаривали с людьми, которые плакали от счастья. Солдаты и офицеры в выгоревших запыленных гимнастерках убеждали людей, что они победят и захватчики поплатятся за наше горе, сожженную деревню и причиненное зло ни в чем не- повинному народу.
Наступающие спешили. Чувствовался их настрой на победу, уверенность в правоте, что передавалось нам, детям, которые сейчас Родине не могли помочь. Миша просился с проходившими. Его хлопали по плечу, а он все бежал за ними. Когда вернулся – плакал. Я решила: не взяли из-за походки. Еще в прошедшем году, когда мы помогали дедушке, Миша упал в обморок, травмировал ногу и без медицинской помощи стал прихрамывающим (на всю жизнь).
Мы были освобождены от фашистского ига, но страдания наши продолжались. Люди, покопавшись на пепелище, ушли к родственникам и знакомым в соседние деревни. Нам идти было некуда. Да и как бросить засеянный клочок земли, если семена за труд, мы – голодавшие, не съели, а сберегли, и за деревней Суровка была могилка мамы?
Надеясь, что наши больше не отступят, решили обустроить брошенный погребок. Работали несколько дней, пока вытащили все тяжести с плесенью, углубили пол, сложили печку, сделали лежаки. Пригодился опыт устройства укрытия от бомбежек в 1941 году. Спали на улице, под открытым небом, на принесенной с поля соломе.
